![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
beauty_eva«Из семи приемных детей, которых приводили ко мне на прием, пятеро были девочки. Из них четырех звали Надями, Надеждами» (Екатерина Мурашова, «Дети-тюфяки и дети-катастрофы»).
Была на днях у мамы, и в это время к ней заскочила в гости соседка, она же, по совместительству - давняя подруга и коллега по работе. В то время образцом советской карьеры было «пройти путь от простого слесаря до директора завода», и было довольно типично и общественно-поощряемо проработать всю жизнь на одном предприятии. Мама что-то около 30 лет проработала в конструкторском бюро завода авиационно-оборонной направленности. И коллеги ее были такими же – пришли они туда работать еще студентами, да так и жили несколько десятков человек «коллективом»: женились, разводились, рожали-растили-женили детей, потом радовались внукам, хоронили мужей. Знали друг о друге все, о чем можно было говорить вслух, а часто даже то, о чем не говорилось.
Вобщем, разговорились они, деточка вздремнула, а я свернулась калачиком в кресле и развесила уши - люблю послушать непридуманные истории из жизни.
В этот раз говорили о приемных детях. Среди их общих знакомых было шесть или семь семей с усыновленными детьми. Все истории были довольно типичными: усыновители - либо бездетная пара, либо одинокая женщина – интеллигентные люди с высшим техническим образованием, все дети были усыновлены в младенчестве, биологических родителей не помнили, и, как это было принято, о факте своего усыновления долгое время не знали, узнавали уже в старшем возрасте – либо от своих приемных родителей, либо от «доброжелателей».
Все истории, кроме одной, с несчастливым завершением.
В единственной счастливой истории девочку как раз-таки звали Надей. Приемная мама –умная, интеллигентная, спокойная, приятная женщина, математик, муж давно умер, Надю растили с бабушкой. Надя - на пару лет младше меня, яркая девочка цыганско-восточных кровей; мне она в детстве не нравилась склонностью к лицедейству и кривлянию. Лет с 12ти все мальчики были ее. Все школьные годы Надину нравственную чистоту неусыпно бдили и мама, и бабушка, по выражению моей мамы – почти к ножке стола привязывали. Где-то удалось, но как: с трудами дотянув до 16 лет, Надя выскочила замуж за одноклассника и вскоре родила ребенка. Вопреки мрачным прогнозам, все получилось хорошо: Надя закончила пединститут, они живут счастливо до сих пор, муж оказался хорошим и надежным парнем. «У нас теперь мужчина в доме» - радовалась Надина мама. И до сих пор радуется, и слава Богу, пусть у них все будет замечательно.
Остальные истории грустные. Как раз недавно мама упоминала историю №2 одного из своих коллег, у которого были проблемы с приемным сыном. Сына, как водится, «тянули» с детства, все лучшее, книги-музеи-театры и все такое. С трудом дотянули до института, из которого парень вылетел после 1й сессии. Втянулся в игорный бизнес, наодалживал и проиграл кучу денег в автоматах. Видимо, его поставили на расчет; со страха или от безысходности парень повесился.
В очень похожей истории №3, приемный сын жив-здоров, но заявил, что ничего общего с родителями в дальнейшем иметь не желает. Это случилось недавно, при мне; приемный отец – мамин давний друг - звонил и плакал, просил больше не напоминать об этом...
История №4 с приемной дочерью – мама 4 месяца в больнице, за это время дочь навестила ее 1 (один) раз, по словам знающих ее - «черствая, холодная». Есть внук, и это все, что досталось приемной маме на радость.
Еще одна история №5 – другой маминой близкой подруги, женщины исключительной порядочности – депутат районного совета, не берущая взяток. Живут, мягко говоря, небогато. У приемной дочери Тани много пост-чернобыльских проблем со здоровьем и с нервной системой, что мама мужественно тянула вместе с больной бабушкой. Недавно слышала, что Таня (ей уже лет 17) стала неуправляемой. Мамины «доброжелатели» сообщили ей тайну ее происхождения, после чего девочка разыскала родного брата-наркомана и теперь хочет,чтобы он тоже у них жил. Или, например, говорит приемной матери: «зачем ты меня усыновила, может, если б не ты, меня усыновила бы богатая семья!»
Так вот, грустно все как-то...
Мама моя – человек по сабжу непредвзятый, выводы только на основании ее жизненного опыта. К усыновлению относится нормально, естественно; в нашем роду много историй родственного усыновления, когда родители гибли на войне, а детей потом воспитывали оставшиеся в живых братья-сестры. Но это все же другое...
Ключевой момент во всех историях – то, что отличает их от типичных историй непонимания биологических «отцов и детей» - приемные дети ДРУГИЕ, внутренне сильно отличающиеся от своих родителей. В какой-то момент обе стороны осознают, что они не понимают друг друга, что они чужды друг другу. Из исповеди приемных родителей у Мурашевой:
- Когда началось это... непонимание?
- Очень давно. Практически сразу, как только появились признаки подростковости. 10-11 лет. Дальше все нарастало лавинообразно...
lavinia_lond : http://lavinia-lond.livejournal.com/57942.html
